Эта История, произошедшая со мной три месяца назад, все еще не дает забыть о себе. Был один из теплых декабрьских дней, стояла солнечная погода, природа передавала мне свое веселое настроение. Придя с уроков, вечером, я по обыкновению, включил телевизор, чтобы посмотреть вечерние новости. В тот день перед журналистами выступал наш первый Президент Республики Нурсултан Назарбаев. Тогда нашей молодой стране исполнилось ровно десять лет со дня независимости, и Президент отвечал на вопросы иностранных журналистов. Вопросы были на разные темы. Одна из них очень заинтересовала меня, почему я и пишу все это. Вопрос был поставлен так: «Как вы относитесь к политике Сталина?».

Президент ответил приблизительно так: «…Конечно, историю нельзя судить. В те годы люди были ближе друг к другу, делились последней крошкой хлеба, чтобы выжить. Мы сами приняли другую семью в наш очаг. И так мы выжили, держась друг за друга. Относительно политики Сталина я бы сказал, что, по подсчетам, сейчас казахов в Казахстане составляло бы 50 миллионов, а не восемь миллионов, если бы в стране не было сталинских репрессий, индустриализации, коллективизации и голода. Сколько казахов уехало за границу, чтобы выжить, покинув свою родную страну. Страдали не только казахи, но и весь народ Советского Союза. Поэтому, конечно, не хотелось бы повторения того ужаса…». После всего услышанного я не мог не поверить в правдивость его слов, хотя раньше все время твердили, что Великий Советский Союз нерушим. На дворе был 2001 год, и уже прошло немалых 10 лет как не существует СССР.

Я успел увидеть, точнее, застать СССР, когда мне было лет 6. Мне все еще мутно вспоминаются те времена. И я стал спрашивать у взрослых какая была советская страна? Что происходило? Какими были люди в то время? Я стал увлекаться всем этим. Вопросы волновали меня день ото дня. Конечно, я помнил крошечные советские детские садики, длинные очереди перед прилавками, советские рубли. Но конкретно социальную и политическую жизнь я не знал.

По мере своих возможностей я вел свое личное расследование. Оно заключалось в том, что я начал читать учебник Истории СССР, расспрашивать и узнавать подробности от людей, которые жили в то время. Смотрел программы про наш бывший Союз и о личностях, которые принимали участие в ходе истории. Слышал я положительные отзывы, расхваливающие советское время за равность всех людей и стабильность. Думаю, что многие так отзывались потому, что им самим хорошо жилось в то время.

А если спросить у пожилых людей, то обнаруживается странное дело. Они как бы избегают разговора с тобой на эти темы. Они словно замкнулись в себе, боясь, что Это повторится с ними снова, не давая покоя на всю жизнь. Я этого долго не понимал. Но все прояснилось после осведомления о правилах, существовавших в Союзе. Как упомянул Президент, люди, испытавшие сталинские репрессии и раскулачивание, боялись высказать свое мнение о власти и о ситуации в стране. Поэтому существовали мнения против Союза и за.

Даже зная многие моменты и факты, события и судьбы, я не мог представить атмосферу того времени. Мне нужны были конкретные судьбы, истории людей. Но шло время, и закончилась учеба, и мне надо было ехать в родной город Атырау.

2.

Купив билеты и заранее готовясь к отъезду, я совсем было забыл про свое Дело. Сев на место, подле окна самолета, я стал устраиваться удобнее. Вылет был вечером, и хотелось спать. Вдруг я невольно обратил внимание на старого человека. Он был высок, хорошо сложен для своего возраста. Но самое главное – это его глаза, такие глубокие и старческие. В его взгляде было выражение волнения и поиска. Что его волновало я не мог определить. Ему было примерно лет 50-60. Он шел неторопливо, как бы измеряя свой шаг, и сел возле меня. По его внешности и манере можно было подумать, что он иностранец, но что-то родное было в нем. Он стал интересовать меня, и мне захотелось быстрее начать разговор, что в таких случаях естественно. Самолет поднялся, и мы вскоре были над Казахстаном, держа курс в город Атырау. У меня отошел сон. Надев очки, достав из портфеля газету, он стал читать. Газета была на английском языке. Потом мы и разговаривали на этом же языке. Газета была старого номера, я это заметил по датам, тема была про месторождение Кашаган. Я посчитал, что он иностранный специалист. Подождав немного, выбрав удачный момент (он заключался в том, что старик перестал читать и посмотрел на меня дружелюбно). Я сказал: «Вы давно работаете в Атырау?». Он, как-то не понимая, подумав, ответил: «Нет, я впервые в Казахстане». Может быть он нефтяник, задал я себе вопрос.

– Вы здесь по работе?

– Нет, я по личным делам,… ищу брата.

– Родного? – спросил я с нетерпением. Но он не торопился отвечать.

– Да, я ищу родного брата.

– Но что он делает здесь, как он сюда попал?

– Вам это интересно? – спросил он у меня.

– Да, – ответив, я ждал продолжения.

– Тогда я Вам расскажу. – Сказав это, он облокотился назад и начал свой рассказ.

– Мой дед Кашаган, унаследовав богатое наследство у своего отца Рахманкула, обнаружил большое нефтяное месторождение, где он собирался построить нефтяную вышку. От него пошли дети – дочь Аяулым, сын Избасар. Говорят, что дед был красивым и умным человеком, имел большие связи по всему миру. Отец говорил мне, что дед сильно любил его и тетю. Дав имя Избасар, он хотел, чтобы мой отец пошел по его стопам, а Аяулым, просто, лаская, он назвал свою дочь. Отправляя отца и мою тетю в Россию, за границу, Кашаган, дал им блестящее образование, приучил к искусству и доброте. Но когда пришла власть Советов, обстановка изменилась, и она не радовала его. Однако, благодаря связям, его не постигла участь остальных богатых семей, которых оставили ни с чем. Он лично знал Ленина и был в своем роде его сподвижником, потому что смотрел на мир демократическим взглядом. Поэтому, может быть, люди, работавшие у него, не хотели уходить. Дети уже подросли, а он старел, стал часто болеть и беспокоиться за детей, так как матери у них не было, она скончалась во время родов моего отца.

Кашаган был детям вместо матери и отца. Он верил в моего отца и в то, что тот продолжит род Кашагановых. Перед смертью он оставил отцу все богатство и месторождение, папе тогда исполнилось 30 лет. В честь деда мой отец назвал это месторождение Кашаганом. Сестра моего отца Аяулым старше его на 2 года. Она была хрупкой и нежной, за что ее очень любил мой дед. Она вообще не увлекалась политикой, но беспокоилась, видя какие изменения происходят в стране.

3.

Она стала задумываться и часто совещалась с отцом. Через года два мой отец женился на моей матери Сулушаш. Они жили счастливо; позже родился мой старший брат Орынбасар, которого я ищу. Его назвали так, потому что, может быть ты знаешь, казахи давали такое имя, если кто-то из близких людей недавно скончался. Слово означало заполнение места покойного. Отцу было тогда 33 года. Шел 1927 год. Услышав от своих друзей, что возможны репрессии и наступления неблагоприятных условий для богатых людей, он стал поспешно готовиться к отъезду. Купив большой дом за хорошие деньги в Америке, он стал продавать часть своего имущества и переправлять семью за границу. Сразу же он не мог, а то бы на него пали сомнения и обвинения. Присматривать за домом и хозяйством в Америке он отправил мою мать. А чтобы Орынбасар не мешал родителям, его на время оставили рядом с Аяулым. Сам отец стал активно вести переговоры с иностранными коллегами, отравлял огромные суммы в Америку, потом эти деньги вкладывал в капитал, обеспечивая тем самым будущее семьи в чужой стране. Позже, после того как уладит все дела, хотел забрать брата и тетю обратно. Но случилось то, чего он не мог предвидеть. Сталин поставил железный занавес между странами мира и СССР. И из-за этого отец не мог забрать оставшуюся часть семьи. Сталин начал проводить свою политику. Началась индустриализация. По закону вся промышленность должна была принадлежать государству. И то, что не успел продать отец, перешло в руки государства. Отец тогда до последнего пытался удержать месторождение Кашаган до лучших времен, но не в силах был его спасти. Отец и мать верили, что Аяулым сумеет правильно распорядиться скотом, тем самым выжить с Орынбасаром. Отец поддерживал связь с людьми, доставлявшими письма. Но как огорчились отец с матерью, когда узнали, что через год в Союзе началась коллективизация. Она коснулась и Казахстан, это означало, что Аяулым потеряет многотысячный скот, оставленный дедом. Отец сразу же стал писать тете, чтобы она продала скот, попыталась пройти через границу и приехать в Америку, добралась хотя бы до Европы. Дальше отец сам встретит ее с Орынбасаром и увезет в Америку. Сказав это, мой попутчик посмотрел на меня. Увидев, что его рассказ заинтересовал меня, и немного помолчав, он попросил у стюардессы стакан воды. Выпив, задумчиво посмотрел наверх и продолжил.

Отец с матерью потеряли после этого все связи с Аяулым. Только через 25 лет они смогли восстановить связь, и то, только получив случайно дневник Аяулым. Отец беспрерывно работал, чтобы нажить состояние для спасения родных. Мать родила меня в 1939 году, когда ей уже исполнилось 30 лет, а отцу 45. Каждый день мы надеялись и ждали письма от Орынбасара и Аяулым. Переживания родителей усилились, когда шли 1932-33 годы, затем последовали ужасы Второй мировой войны. Но, получив, в 1954 году дневник Аяулым, нас окрылила надежда.

– Расскажите содержание дневника, что там было?

Он тяжело перевел дыхание. Я понял, что содержание дневника и есть разгадка моего Дела.

Он медленно начал читать дневник:

«1929 год.  … Брат, тебя и Сулушаш нет рядом со мной, мне одиноко, но к счастью я не одна, ты оставил мне Орынбасара. Думаю, вы тоже скучаете по нему. Он славно похож на вас обоих. Вечером, сидя у колыбели, тихо напевая, я невольно плачу, вспоминая о вас и понимая, что я больше вас не увижу».

4.

«Я обещаю вам, Богу и себе, что выращу Орынбасара и попытаюсь вас всех соединить, если даже сама не доживу до тех прекрасных, радостных дней. Мне помнится наше детство, когда мы с тобой, Избасар, играли на шее отца. Мы не помним нашу мать, но отец так рассказывал про нее, что мы верили, когда-нибудь она придет и обнимет нас. Мы с тобой росли дружно и любили друг друга и за братскую любовь спасибо тебе навеки.

1929 год.  … Слава Богу, хоть у меня остались наши верные друзья, все еще не могу привыкнуть, что все хозяйство и ответственность лежат на мне. Недавно ко мне зашли люди из партии и осведомили о правилах и нововведениях. Итак, братик, слушай. Оказывается Коллективизация – это процесс объединения коллективных хозяйств, значит колхозов. Наш семейный друг, Ленин, оказывается, говорил, что надобно 20 лет, как минимум, чтобы люди самовольно, осознанно шли в колхозы и поняли, что «легче трудиться сообща». Как я сама поняла, мы строим Социализм – строй кооперативов, а это объединение нескольких предприятий, которые ведут свое дело на основе хозрасчета и окупаемости. Везде создаваемые Колхозы – это высшие формы кооперации. Существуют несколько видов колхозов: ТОЗы (трудовые общества по обработке земли), в этих ТОЗах люди объединяются для сборов урожая, а в остальное время занимаются своими делами. Второй вид это – Артели, где люди получают от государства земли и технику для сборов урожая, а также сами имеют свои мелкие хозяйства. Третье это – Коммуны, которые состоят из батраков, разорившихся людей. Они объединяются, правительство выдает им необходимые арсеналы, им выдают в придаток деньги за работу. Я так подробно все пишу тебе, чтобы ты был в курсе всех событий; может быть что-то подзабыл, а может ты и не знаешь. Сейчас у нас в стране колхозов около 600. Из них ТОЗов около – 101, Артелей – 200, Коммун – 500-600.

Отношения между чабанами стали противоречивыми. У некоторых в глазах я вижу злобу ко мне, они ссорятся между собой, как я поняла. Некоторые из них за строительство колхозов, а некоторые, преданные нам – против этого. Бастующие чабаны, поддавшиеся соблазну богатства, утверждают о надобности сдачи скота в колхозы – тогда мы, мол, все станем равны, не будет бедных и богатых. Их халатное отношение иногда меня пугает. Поэтому, быть может, число скота с каждым днем все уменьшается, работа не идет, меня вызывают в участок для дачи показаний из-за доносов со стороны чабанов.

А для нас создали другой вид колхоза, так называемая Фактория – это форма кооперативов кочевого хозяйства. Нас сейчас около 100. Колхозы составляли 23% в Казахстане, а после приказа Сталина о сплошной коллективизации, думаю, их число увеличилось. Говорят, применяются принудительные меры, надо, кажется, и вправду быстрее продавать скот.

1929 год. … Ужас, теперь господин Голощекин требует, чтобы наши юрты стояли по стандарту русских деревень…, но мы же не русские. Каждая национальность имеет свои обычаи, свои способы существования, учитывая местный климат и особенности образа жизни. Нас же заставляли делать указанное свыше. Многие кулаки и середняки, не выдерживая, уходили в сельское хозяйство. Идет Сидинтаризация, насильственный переход к оседлой жизни. Все сейчас боятся что-либо говорить, так как недавно господин Голощекин репрессировал за это Садвакасова, Рыскулова, Мынбаева. Рыскулов был уверен, что товарищ Сталин не знает ситуацию, все происходящее в аулах, и написал лично ему письмо. Но теперь ты знаешь какова его участь.

5.

Меня поражает даже то, что все делается «сверху». Оттуда приходят приказы о хлебозаготовке, о животноводстве, о создании колхозов. Как и откуда они знают, что надобно нам, местным жителям…

1929 год. … Избасар, дела идут плохо. Идет раскулачивание, некуда деваться. Я приказала резать около 300 овец, сотни коров и лошадей. Мясо мы продаем в другие страны, закапываем в земляные морозильники. Думаю, нам с Орынбасаром на время хватит. Остальное увели в колхоз. Если бы ты знал, как больно смотреть, когда отбирают у тебя ценное и дорогое. Забрав скот, они нас оставили на время в покое. Читала в газетах, что прирост скота составил 40,5%, но на самом то деле осталось менее чем 1-2%.

План по мясу. Так ответили мне, когда я спросила почему режут весь скот.

План по шерсти. Безумие заключается в том, что теперь и зимой должны сдавать шерсть. Но как это? До чего «умные» люди правят нами, притом всеми. Местные власти требуют от нас создания колхозов, а сами помогать не хотят.

Сегодня печальный день: весь скот в колхозе погиб из-за холодов. Люди теперь не знают чем питаться. Мои бывшие противники, чабаны, которые даже с радостью помогали при увозе скота властям, теперь сами же страдают. Многие семьи, оставив дома, ушли в города в поисках еды. Здесь, в этой стране, нет будущего. Около нашего аула открыли МТС (Машинно-тракторная станция); там вся техника, выдают раз в год, а так она стоит без дела. Полное недоверие своему народу.

… Братик, я не могу терпеть это издевательство. Наши самые плодородные земли тоже пашутся. Где теперь будет пастись скот, если даже он и остался? Уничтожат же землю эти сволочи…

1932 год.  … В других областях более ужасные картины по сравнению с нашей. Наш народ хоть ловит рыбу, зимой разбивает лёд и достает замороженных рыб и, тем самым, выживает. Не раз нас проверяли на наличие запасов, но, не находя ничего, уходили с пустыми руками. Очередную телеграмму послали жители аула Уштобе. Там голодают около 600 человек. В одном ауле, слышала, вооруженные люди расстреляли лошадей, сказав, что они больны. Потом их закопали, тем самым лишив людей последнего средства выживания. Во время голода поговаривали, что голодные люди, вспомнив о лошадиной могиле, выкапывали протухшее мясо и ели. Да, брат, знаю, как тебе тошно читать все это, но представь, каково же мне. Из-за таких вот случаев, пошли заразные болезни среди людей. Действует «Красный крест», он и сообщает обо всем этом происходящем.

1933 год.  … Ад. Больше ничего. Как можно довести человека до такого состояния, чтобы он стал есть кошек, собак, крыс, траву и самого человека?! Идет сопротивление. Но что толку, власть сильна, а мы ничтожны. Кто только откроет рот, тех автоматически отправляют в политические лагеря, говорят, там уже целый Казахстан сидит.

Идут восстания в Семипалатинске и Сузаке. Их требования: прекратить сплошную коллективизацию и внедрить добровольческую, выпустить людей из лагерей и тюрем, и чтобы планы решались на совете аула.

Были еще восстания…». Он остановился, усталыми глазами посмотрел на меня, ждал чего-то. В этот момент я продолжил, дав отдохнуть своему собеседнику, и сказал: «Это восстание шло во главе с Джакуповым и в Сузаке. Бои шли упорные, со столкновениями.

6.

Отряд Джакупова захватил город, расстреляли большевиков. На подавление этого бунта были отправлены войска из Туркестана и Чимкента. Силы были неравны и, в конечном счете, победу одержали власти, подавив восстание. Люди, спасаясь, бежали в местечко Мойынкум. Из числа задержанных 68 человек были посажены в тюрьму, а арестованных отправляли в Сибирь, заставляли их там работать», – так я, заканчивая, вопросительно посмотрел на него. Он, дав, мне понять, что в силах продолжить рассказ, начал говорить громче: Аяулым также упомянула про письмо, называемое «Письмо пяти», где участие приняли Алтынбеков, Давлетгалиев, Гетаулин, Мусрепов, Куанышев. По-моему, такие образованные, обеспеченные люди могли и не тревожиться насчет остального народа. Но, видишь ли, за свой народ все равно заступишься, может быть, это и есть патриотизм или любовь к своему народу и к земле.

Все-таки это у нас заложено в крови: истинная вера в справедливость, бережное отношение к природе и уважение к людям. Казахи владеют просторной и богатой землей, за которую бились наши прадеды, уберегая его от набегов завоевателей, защищая нашу нацию и культуру, обычай и быт. Но когда сейчас видишь некоторых казахов, не умеющих разговаривать на своем родном языке, когда видишь, как они смеются над своим гимном и стесняются, что они казахи, то тебе они кажутся жалкими тварями, не способными ни к чему. Это те, кто предает свою страну за личные выгоды. Думаю, сын мой, что у всех народов были такие предатели, не только у казахов. Почему казахи так долго не могли обрести свободу? Из-за этих же причин. Каждый улус, бай, хан, султан, бек пытался подтянуть жирную чашу ближе к себе, не думая о бедствии народа. Мы всегда кого-то обвиняем в поражении – то монголов-татар, то джунгар и т.д. Все это исходит от нас самих. В те годы, пишет Аяулым, «от 40 миллионов голов скота в 1929 году осталось 5 миллионов. Вредительское отношение к скоту, голощекинские расправы, неумение работать усугубило положение и так страдающего казахского народа. Умерло в те тяжелые годы около миллиона казахов, а другой миллион разбежался по разным странам. Экономика пережила свой спад по всем параметрам».

Так характеризует те годы бедная Аяулым апа. Где же она?

– Ну, сын мой, скажу тебе одну вещь, есть у казахов мудрая пословица: «лучше быть бедняком у себя на родине, чем султаном в другой стране»; поверь мне, – сказал он.

– Ну, все-таки, почему вы уверены, что ваш брат или его семья именно в Атырау?

– Когда недавно открыли месторождение в Каспии и вернули ему былое имя Кашаган, то понял, что след брата где-то здесь. Теперь я хочу подарить тебе на память дневник Аяулым, и наши дороги разойдутся. Напоследок, как твое имя?

– Асылхан, – ответил я, когда уже объявляли о посадке.

Приехав домой, я стал больше думать об этом человеке. Я вдруг сообразил, что даже не знаю его имени, где он остановился, как он здесь справляется, все-таки Казахстан – это не его дом, а дом его предков.

Шли дни, я проводил время в большей степени отдыхая; знаете, в окружении своих друзей и родителей многие проблемы как-то забываются.

7.

… А знаете, я все это пишу не для забавы или от нечего делать; просто, видя все это, понимаешь, до чего же тупа была система, которая руководила людьми такой огромной страны. Этот террор времени, который повлёк за собой жестокость, пустоту, горе народа, навсегда оставит свой отпечаток в истории. И люди поймут, что так жить нельзя. Человечество не допустит повторения этой жестокости. Сколько судеб, сколько жизней унес за собой Вождь народов СССР. Но если и дала Советская система скачок в экономике и образовании, то и забрала многое у народа. Казахскому народу все еще трудно пополнить ряды своих потерь. И этот ущерб не только казахам, но и всему советскому народу был чётко продуман. Главное, я знаю, что на крови и горе никогда не построишь здоровое общество.

Думая обо всем этом, я невольно вспомнил того человека, которого встретил в самолете. Мне опять захотелось увидеть его и узнать о нем побольше…  

Нургалиев Асылхан

ФИТ 03-04, 1 курс

Студенческая республиканская газета «Мұнара», 1) №5 (21), стр. 6., май, 2004 г.  и  2) №7-8 (23-24), стр. 7., июль-август, 2004 г.